Неточные совпадения
С этого момента Самгину стало казаться, что у всех запасных открытые рты и лица людей, которые задыхаются. От ветра, пыли, бабьего воя, пьяных песен и непрерывной, бессмысленной ругани кружилась голова. Он вошел
на паперть
церкви;
на ступенях торчали какие-то однообразно-спокойные люди и среди них старичок с медалью
на шее, тот, который сидел в купе вместе с Климом.
В промежутке между ранней и поздней обедней Нехлюдов вышел из
церкви. Народ расступался перед ним и кланялся. Кто узнавал его, кто спрашивал: «чей это?»
На паперти он остановился. Нищие обступили его, он роздал ту мелочь, которая была в кошельке, и спустился со
ступеней крыльца.
Кончилась месса, из дверей
церкви на широкие
ступени лестницы пестрой лавою течет толпа — встречу ей, извиваясь, прыгают красные змеи. Пугливо вскрикивают женщины, радостно хохочут мальчишки — это их праздник, и никто не смеет запретить им играть красивым огнем.
Посреди большого села,
на обширном лугу, или площади,
на которой разгуливали овцы и резвились ребятишки, стояла ветхая деревянная
церковь с высокой колокольнею. У дверей ее,
на одной из
ступеней поросшей травою лестницы, сидел старик лет восьмидесяти, в зеленом сюртуке с красным воротником, обшитым позументом; с полдюжины медалей, различных форм и величины, покрывали грудь его. Он разговаривал с молодым человеком, который стоял перед ним и по наряду своему, казалось, принадлежал к духовному званию.
Входя в
церковь, я всякий раз вспоминали, что молятся за всех, «со страхом божиим входящих», и старалась именно с этим чувством всходить
на две поросшие травой
ступени паперти.
Горданов воспользовался этим моментом; он вскочил
на ступень катафалка с тем, чтобы вынуть из рук мертвеца кощунственное отпущение Сида и тем облегчить прощание Глафире, которая в эту же минуту поднялась
на ступень с другой стороны гроба. Но лишь только они выровнялись друг против друга, как платок, которым были связаны окоченевшие руки покойника, будучи раздерган Сидом, совсем развязался и мертвец пред глазами всех собравшихся в
церкви людей раскинул наотмашь руки…
Наконец, 22 февраля произошло самое торжественное избрание, или «элекция», как выражались современники. По прибытии утренней зари и данному сигналу из трех пушек народ толпою стал собираться со всех сторон
на площади, между
церквами Николаевскою и Троицкою, где изготовлено было возвышение о трех
ступенях, покрытое гарусным штофом и обведенное перилами, обитыми алым сукном. В то же время выступили к тому месту полки под главным начальством есаула Якубовича.